М. ФЕЙГИН: Дорогие друзья, рад всех приветствовать! Понедельник 2 мая. Время: 22 часа. И мы проводим очередной стрим с Алексем Арестовичем. Алексей, приветствуем!

А. АРЕСТОВИЧ: Приветствую!

М. ФЕЙГИН: Нас смотрит почти 120 тысяч человек. У меня просьба: вы уж, пожалуйста, ссылки после вчерашних искрометных полумиллиона, тем не менее, размещайте для того, чтобы нам повторить — не повторить, но в любом случае надо аудитории помогать собираться именно в это время на канале Фейгин Live.

Обязательно подписывайтесь на канал Фейгин Live и на канал Алексея Арестовича. По ссылке к этому видео вы можете пройти на его канал, обязательно подписывайтесь там. Я думаю, в этом сочетании просмотров на нашем канале, на канале Алексея Арестовича будет возникать необходимый эффект.

М. ФЕЙГИН: Алексей, что произошло за эти сутки существенного, за понедельник, за 68-й день?

А. АРЕСТОВИЧ: Можем повторить. Я по поводу 500 тысяч.

М. ФЕЙГИН: Это зависит от зрителей, мы ничего не можем сделать.

А. АРЕСТОВИЧ: Это от зрителей зависит, не от нас. Наше дело — дать информацию. За сутки в военном отношении борьба на тех же местах по тем же направлениям. Обстреляли нас крылатыми ракетами. В Одесе убили очередного ребенка, еще одного ранили. В жилой дом попали. Мы сбили «Форпост», российский беспилотник над Одессой. Два катера потопили возле острова Змеиного.

М. ФЕЙГИН: Мы видели съемку с «Байрактара». А что это за катера?

А. АРЕСТОВИЧ: На Змеином же сделали зачем-то маленькую базу российскую. Чтобы удерживать территорию. Там 33 богатыря. Мы их накрываем третий раз. А деваться там некуда, прятаться там тоже негде, поэтому там «русский корабль» регулярно идёт… До этого там был поврежден один, а сейчас два утопили катера. Из больших таких  достижений… Чернобаевка 18-го у нас произошла.

М. ФЕЙГИН: Мы видели твой пост. Расскажи, как всё происходит. Мы хотим все-таки понять, как это можно, почему они это делают. Ты много раз рассказывал, но это надо услышать еще раз, я считаю.

А. АРЕСТОВИЧ: Это загадка даже для меня, зачем они это делают. Потому что ну, ладно, когда они скапливали войска перед тем, как перебрасывать их через Антоновский  мост. Но они же туда регулярно боеприпасы затаскивают, складируют в одном и том же самом месте почти. 

Хотя на самом деле там площадь большая. Они все время в пятнашки играют, пытаясь их перемещать. Но регулярно прилетает. Сегодня прилетело еще раз. На самом деле Чернобаевок больше на три или четыре, но там были точечные удары, которые мы не считали. Мы считаем только большое, когда взрываются часа два или три, все бабахает. Или один большой взрыв. Там как раз был один большой взрыв симпатичный.

Событий довольно много, но они скорее политический характер носят…

М. ФЕЙГИН: Об этом мы, конечно, поговорим. Что-то стало ясно про Герасимова, если он, действительно, приезжал? Зачем он приезжал.

А. АРЕСТОВИЧ: Новых данных нет по Герасимову. Ничего не можем сказать. Британцы сказали, что да, но я не спешу: я скептик. Появится — когда железно, тогда скажем.

М. ФЕЙГИН: Тогда, если конкретно, в Херсоне, что известно? Они продолжают подготовку к референдуму или взяли паузу?

А. АРЕСТОВИЧ: Продолжают подготовку к референдуму. Скорее, если они будут какие-то движения сделать, они будут объявлять, просто присоединят. Потому что референдум — это очень дорогая история, и никто в него не поверит сейчас. Невозможно обмануть даже тех, кто должен обмануться по должности.

М. ФЕЙГИН: Но формально, по дурочке  должны хотя  бы разыграть: «Вчера  с утра прошел референдум».

А. АРЕСТОВИЧ: У них было две попытки или даже три. Они привозили ряженых из Кремля сразу после захвата, недавно еще… Это все не пройдет. Тем более, что наши в 20 километрах от города, грубо говоря.

М. ФЕЙГИН: Вот мы и хотим понять. Там 9 мая они объявляют, что вот теперь Херсон присоединился к России, а через два дня его освобождают, например, или окружают. Вот ты говоришь, город обстреливать не будут — его просто окружат. И что тогда? Что вы присоединили тогда?

А. АРЕСТОВИЧ: Это будет такая мелочь на фоне того, что происходит вообще с этой операцией, что хочется задать вопрос: «И что тогда?» по отношению ко всему, что происходит. А когда проиграют, когда мы окружим, подрежем, в котлы загоним, начнем уничтожать, если они сдадутся — это как? Что тогда? — встречный вопрос. Сегодняшнее заявление Данилова, секретаря нашего Совета национальной безопасности.

М. ФЕЙГИН: Скажи, что за заявление.

А. АРЕСТОВИЧ: Заявление очень простое: Мирного договора с Россией не будет — будет только капитуляция Российской Федерации.

М. ФЕЙГИН: Он полномочия получил от президента такое сказать?

А. АРЕСТОВИЧ: Он просто так не говорит, это чиновник высшего ранга.

М. ФЕЙГИН: Понимаю. А переговоры — это вот так вот — всё?

А. АРЕСТОВИЧ: А статья Ермака в Time?

М. ФЕЙГИН: Расскажи нам о ней.

А. АРЕСТОВИЧ: В ней много ключевых мест находится. Место номер один. Во-первых, удачные формулировки крайне. Он назвал происходящее с 1914 по 1945 — второй тридцатилетней войной. Первая была — напоминаю нашим читателям, слушателям с 1618 по 1648 годы, по результатам которой сложился Вестфальский мир и современная система международных отношений.

А то, что началось сейчас или в 2014-м году и в этом, он назвал «новой тридцатилетней войной», намекая на то, что в мире происходят тектонические процессы, которые не закончатся 22-м годом, даже если боевые действия прекратятся.

А почему происходит? Потому что кто-то решил использовать силу и свою экспансию. На том материале, о котором мы говорили, когда разбирали речь министра иностранных дел Британии Трасс.

Для того, чтобы реализовать цели своей политики. И не просто, а начали сокрушать всю систему международных отношений, все сдержки, противовесы и договора, все существующие механизмы предотвращения этого в своих интересах. То, что мешало, то сносилось брутальнейшим образом 20 лет, и кто-то это поощрял.

Там очень удачную фразу использовал. Там множество таких формулировок. Он сказал, что Россия прятала идеологию под реальной политикой западных политиков, медиа и так далее, проекты инвестиций. А Запад прятал идеологию под реальной политикой. Очень метко. И он дает новую оценку и говорит, что старая система разрушена. Реваншистские идеологии возобладали, причем не только в России, он говорит, что «мы знаем, где еще», называет так, с намеком.

А кроме того эта история будет очень долго по переформатированию. Помните, мой дискурс про войну до 2035-го года, а, может быть и больше? Это война в этом смысле, в цивилизационном. Это не обязательно означает военные столкновения.

М. ФЕЙГИН: Ну да, в тебя плевали с разбега кому не лень.

А. АРЕСТОВИЧ: Ну, так вот, она может быть и до 2042-го. Только надо понимать, как это будет происходить. Новая тридцатилетняя война, действительно.

И самое главное, что Украина предлагает деятельные механизмы борьбы с этим. Наша формула U-24. United For Peace, она же не только для Украины, она вообще для любой страны мира, которая может присоединиться и в случае начала агрессии может получить военную, экономическую, гуманитарную помощь и политическую — в течение 24 часов. Напоминаю, что 5-я статья НАТО — 60 суток. 

Это украинская инициатива. Мы предложили единственную в мире сейчас существующую формулу по созданию новой архитектуры безопасности в условиях, когда старая разрушена сознательно. И  не только со стороны Российской Федерации, но и других стран.

Эта инициатива вышла от нашего президента. Ермак говорит, и я с ним полностью согласен —президент сменил стиль международной политики. И в нашем международном разделении труда, что мы предлагаем новое для всего мира, — это свобода. 

Украинский вклад в мировое разделение труда — это свобода. Мы предлагаем самое свободное общество из всех, которые есть, самую свободную систему отношений, взглядов. Приходи, присоединяйся. 

Это чистая реализация исторических архетипов. Запорожская сечь. Только это уже идет речь о некой футуро-техно-Сечи, которую мы здесь хотим построить. Некое такое — прорывной страны максимально свободное общество, где каждый может реализовать свои таланты, как он хочет. 

И это уже не фантазии Арестовича. Это заявление высших государственных чиновников в Украине  в момент борьбы за существование Украины. Это заявка на будущее. Это — главное, что произошло в мировой политике за последние 30 лет.

Уважаемые зрители, знаете, почему? 

Потому что после 91-го года был запрет на будущее. Никто не предъявлял никакого образа будущего ни в каком варианте — ни в национальной, ни в общенациональном. Все жили настоящим, либо прошлым. И вот эти реваншисты, они пытались нам продать за будущее — прошлое. А самые реалисты от политики пытались продавать настоящее. А мы впервые предложили образ будущего.

А теперь цитирую Зигмунда Фрейда. На уровне государственной политики, на уровне государственной политики, на уровне  офиса президента и президента. Зигмунд Фрейд сказал: «Человек, единственное существо в мире, которое детерминируется будущим больше, чем прошлым». 

А что такое Фрейд? Он выводил все из раннего детства, из психотравм раннего детства. Он даже говорил, несмотря на свою чрезвычайную углубленность в прошлое и выводы оттуда всего материала оттуда психологического, он говорил, что в будущем человек. 

То есть могу сказать, как человек, увлекающийся психологией, много лет преподающий и консультирующий людей, — что человек может, создать картину будущего, которая его вдохновляет, просто заменить всю свою жизнь предыдущую. Отменить ее, стереть и начать новую, потому что человек детерменируется будущим намного больше, чем прошлым.

Психология застряла, особенно массовая психология, получается детские травмы, они куда-то… пятое-десятое… очень сильно влияют, но это правда. Но это правда только до того момента, когда он создал картину будущего. И это касается и человека и любой группы людей от 2 до 8 миллиардов. Человека и человечество ведёт внятная картинка будущего.

Одна из основных ошибок кремлевского режима — это то, что они сделали ставку на прошлое. Одна из главных проблем Украины — вот Украина как черная дыра, — это потому что мы тоже застряли в ресентиментах прошлого.

И вот впервые предъявляется на таком уровне в журнале Time внятная картина будущего при ответе на самый кричащий момент нашей современности — безопасность. 

Все понимают, что надо строить новую систему мировой безопасности, потому что предыдущая не справилась. Не справилась ООН, не справилось НАТО, не справилось ОБСЕ — никто не справился, и Евросоюз. Нужна новая.

А кроме того предлагается вклад. Вклад страны, которая сейчас борется за общечеловеческие вечные ценности. Новая цивилизация, заявка на новую цивилизацию — должна быть свободной. И вот теперь пазл сложился. Мы в нашей войне получили то, что нам недоставало  — вишенка на торте. 

Теперь нам понятно, за что мы боремся. Мы боремся не только на наше прошлое, за наше настоящее — мы боремся за новый миропорядок, более справедливый и более свободный для всех. 

Вот это – заявка современной Украины как она есть. Мы приглашаем туда всех людей доброй воли, кто хочет. Это конкретное приглашение. Это не ради красного словца, потому нам сейчас не до этого. У нас есть масса насущных проблем. 

Но более насущной проблемы, чем представить картину будущего, не существует. И во она представлена, не во многих чертах, потому что это колонка в Time. Но, тем не менее, она будет развита.

М. ФЕЙГИН: Знаешь, вера в мировое разделение труда не сработало и в Первую мировую. Все верили, что война не наступит, потому что мировое разделение труда не позволит странам воевать за это самое будущее, поскольку настоящее их связывает гораздо теснее. Тем не менее, все войны случались. Это природа человеческая.

А. АРЕСТОВИЧ: Это фигура речи. Речь же не идет о том, чтобы войны перестали существовать, потому что иначе не надо было бы предлагать новую систему мировой безопасности. Даже войны могут быть разными. Человечество, видимо, еще очень долго не сможет избавиться от войн. Но войны цивилизованные и войны в Буче — это разные вещи. 

Поэтому опять же скорость реакции на эти войны могут их сократить по объемам, существенно уменьшить по последствиям. Это тоже можно делать цивилизовано. Цивилизованные правила войны 300 лет назад придумали. Проблема, что не все к ним прислушиваются.

Есть заявка очень серьезная мировоззренческая с метафизическим хорошим привкусом, потому что свобода — это категория очень глубокая философская, психологическая. И вот мир, в котором столько много говорили о свободе и убивали во имя свободы, сейчас получил заявку на новый вариант прочтения свободы. 

А это украинское слово «воля».  И там игра слов любопытная возникает. По-украински «свобода» — цэ «воля». И воля в смысле волевое движение души, то есть сила, и воля как свобода. Свобода и сила — вот наше предложение. То есть это не просто свобода — это сильная свобода, сильное движение души. И это  творческое развитие потенциала человека, человечества — вот наша заявка. 

Это коренная позиция президента Зеленского, принципиальнейшая. Я его очень хорошо с этой точки зрения знаю. Просто раньше это звучало как дурной анекдот, потому что все были озабочены коррупцией, тем, какой депутат в какую аварию попал, был он пьян или нет и так далее. А тем временем Россия готовилась к нападению.

А теперь, когда экзистенциальный разлом. На разломе выступает суть и можно говорить в полный голос. Пришло время говорить. Зеленский заговорил на равных со всеми мировыми лидерами.

М. ФЕЙГИН: Ну, это претензия на глобализм, которая, кстати, недооценена сильно. Я бы сказал так, что если Москва проиграет, то на региональном пространстве появится субгегемон в лице Украины. И, например, судьбу Беларуси — я не говорю даже шире, хотя там и Молдова и так далее — будет на нее влиять почти решающим образом Киев. Мало кто это оценивает.  Но для этого нужно добиться главного.

А. АРЕСТОВИЧ: Вот об этом-то вся и речь.

М. ФЕЙГИН: Тогда возвращаемся к этому заявлению.

А. АРЕСТОВИЧ: Они значат и свободу и силу, которую мы предъявляем как украинскую экзистенцию, сущность. Это очень большое событие.

Что самое интересное, я впервые с удовольствием наблюдают, как офис, в котором я работаю, вырвался за пределы повседневной повестки в историческую, метаисторическую повестку. Ударим на путинскую историю своей метаисторией. Только она более практичная, она доказывается. А самое главное — обогнал наших политических конкурентов.

В Украине  существует очень интересное явление сейчас: очень многие люди начали делить победу. Это второй признак того, что мы победили. Первый — то, что мы начали ругаться. Второй — то, что начали делить победу. У победы же много отцов.

Я вижу заявление всяких товарищей, которые пишут псевдопатриотические тексты. Но проблема их в отличие от нас с тобой — я хочу к ним обратиться: ребята, знаете, в чем разница между мной, Марком и вами, которые пытаются выдавить тексты патриотические? 

В политике, как и в любом месте, есть ремесленники, а есть звезды. Чем звезды от ремесленников отличаются? Ремесленники — это люди, которые пытаются быть. У них есть шаблон, есть какая-то роль. Им советуют, им выстраивают имидж. И они изо всех сил пытаются попасть в шаблон, попасть  в тренд, они пытаются понравиться зрителям и так далее.

А я никогда не пытался понравиться. Я не сделал ни одного шага за 8 лет, пока я знаменит, который бы привел меня к раскрутке или большей популярности. Я всегда был самим собой. Вся моя популярность — это я вот так беру телефон и наговариваю туда, что я хочу. 

Я это делал 8 лет назад и с тех пор не изменил технологию. Неважно, где я работаю. Я просто искренне обращаюсь к зрителям, я говорю: «Ребята, я так реально думаю». С ошибками, с переоценками. Просто бывает, когда среда не соответствует, и ты кажешься фриком, а бывает, когда ты попадаешь в резонанс, когда большие разломы, настоящие. И всё. 

А в резонансе невозможно идти по ролевому самоуправлению. Придуманные кукольные фигуры и искусственно созданные имиджи патриотов и героев, они разваливаются во время резонанса, потому что это большие волны. Глиняные фигуры распадаются — настоящие стоят на месте.

Так вот у нас такое количество появилось патриотических текстов — не будем указывать на отдельных блогеров, военных блогеров, по совместительству журналистов, которые правильные словеса городят. И они даже получают свои лайки. Но за этим чувствуется большая пустота, потому что это попытка выдавить, попытка попасть в тренд. 

А последнее, что можно сделать — это попасть в тренд. Как говорил Станиславский — цитирую Константина Сергеевича — «Худшее, что вы можете сделать — это понравиться зрителю».

Вот у нас начали делить эту победу. И я думаю: как мы отреагируем, как офис отреагирует? И тут — бах! — выходит текст с претензией, которую не догнать. И это очень хорошо. Не догнать не нашим эти суетящимся, а не догнать лидерам Запада. 

М. ФЕЙГИН: Тем не менее, 36 тысяч решили внимать этому всему. И мы призываем их ссылки на этот эфир…

А. АРЕСТОВИЧ: У нас была замечательная новость: Сегодня первый солдат российский сдался в плен с листовкой легиона «Свободная Россия».

М. ФЕЙГИН: Да ты что! Прямо пришел и сказал?..

А. АРЕСТОВИЧ: Он пришел с листовкой и сказал: «Я сдаюсь в легион «Свободная Россия». Я давно искал возможность, вот я хочу…».

Это после нашего вчерашнего разговора… Я не думаю, что он посмотрел…

М. ФЕЙГИН: Я разместил, кстати, в тлеграм-канале то, что ты мне прислал, что уже в России делают постеры. Я его разместил, сказал: «Вот, Арестович прислал, смотрите сами, что творится».

А. АРЕСТОВИЧ: Это нам из России присылают. Весьма симптоматично.

Еще два интересных события. По-моему, в Омске (надо уточнить) напротив прямо здания госадминистрации или как оно там у вас называется, нарисовали на стене «Легион «Свобода России». В Москве появились такие надписи. А самое главное, сегодня на Красной площади, по-моему, в автоза бросил гражданин…

М. ФЕЙГИН: Да, чувак бросил. Непонятно с ним. Вроде его задержали. Ничего непонятно.

А. АРЕСТОВИЧ: Он бросался словами «Легион «Свобода России». Мы можем приветствовать это как флешмоб и, так сказать, призвать не стеснятся.